Лето 2004.

Путешествие по северо-западу и северу Америки.

0. Оглавление 1. Сан-Франциско 2. Рейнбоу(часть 1) 3. Рейнбоу(часть 2) 4. Redwoods. Океан. Лосось и индейцы. 5. Орегон.Вулканы.Crater Lake. 6. Юджин. Кришнаиты. Важные точки материка. 7. Сиэтл 8. Montana.Glasiers national park. Wyoming.Grand Teton и Yellowstone. 9. Grand Teton 10. Yellowstone 11. South Dakota.Mount Rushmore. Bad Lands national park 12. Badlands 13. Завершение.Чикаго.

Montana.Glasiers national park. Wyoming.Grand Teton и Yellowstone.

Парк Glasiers -Ледники- это озера в обрамлении снежных горных пиков, где дно выложено разноцветными камушками, это высокогорные альпийские луга, вспыхивающие с восходом солнца распустившимися цветами, словно палитра, это тянущиеся к горизонту долины c искрящимися змеями рек, это не боящиеся человека звери и птицы...

Сами ледники остались теперь только в глубине парка, до них надо долго идти. Эффект глобального потепления здесь заметен очень хорошо. Для наглядности можно посмотреть фотографии, снятые в 50-х -60-х годах и сравнить их с современными. Там где раньше человек стоял на многометровом ледяном языке - теперь зеленая долина с маленьким ручейком.

Мы заехали в лес и переночевали прямо около машины. Несколько лет назад здесь случился пожар, и молодой лес поднимался среди валявшихся и торчащих всюду словно обгорелые спички стволов. Глядя на это, я чувствовал умиротворение, сродни тому, какое испытываешь ходя по старому кладбищу с уже не всегда различимыми надписями на покосившихся от времени плитах.

Тут уже присутствовала энергия ни разрушения, а рождения новой жизни. Такие леса попадались в этой части страны довольно часто.

На утро мы заехали в visitor center за картой и выбрали маршрут, ведущий к отдаленному ледниковому озеру. Идя по тропе, я то и дело останавливался, оглядывая постепенно открывающуюся мне со всех сторон панораму.

От увиденного захватывало дух и хотелось, расставив руки, взлететь над всем этим миром сказочной страны - Нарнии и навсегда забыть о мире людей.

Достаточно было присесть на камень - и к тебе начинали подходить звери, обнюхивая тебя, знакомясь, и выясняя нет ли у тебя чего-нибудь
вкусненького. Подходили толстые барсуки, бегали вокруг бурундуки и белки, на ветви деревьев вокруг садились птицы. Белые горные козлы прогуливались парочками прямо по тропе, не спеша уступать человеку
дорогу.

Тропа стала круто спускаться вниз и я увидел синее-синее озеро на самом дне каньона. Когда я спустился, уже вечерело и резко, как это бывает в горах, похолодало. От комаров не было спасу. Все наши уже успели выкупаться в ледяном озере, Женька голый прыгал на берегу согреваясь и отмахиваясь от комаров и был несколько похож на неандертальца совершающего ритуальный танец, только дубинки не хватало.

У него так и не получилось убедить меня в необходимости вылезти из трех бывших на мне к тому времени зимних свитеров и окунуться в ледяную воду, от которой сводило даже пальцы рук. Меня было не соблазнить даже обильным выделением серотонина, следующего по его словам непосредственно за купанием.

В сумерках пришли назад к машине и поехали искать ночлег. С ночлегом нам в этот раз явно не везло. В национальных парках нельзя ночевать где
попало, а все кэмпинги были заняты - туристский сезон был в самом разгаре.

Главная проблемма была в том, что негде было оставить машину незамеченной, а самим уйти поглубже в горы. Пришлось выехать за территорию парка и искать подходящее место там. Мы снова оказались на резервации примыкающей вплотную к парку. После долгих поисков мы решили остаться у озера, виднеющегося слева от дороги.

Долго искали подъезд в полной темноте, наконец увидели грунтовку, судя по всему ведущую к воде. Вокруг была кромешная тьма, машин на дороге почти не попадалось, и мы никак не ожидали увидеть за собой сразу две полицейские машины под мигалками, материализовавшиеся за нами словно из земли, как только мы свернули с дороги и проехали пару сотен метров по направлению к озеру. Когда тебя останавливают - это всегда неприятно,
особенно ночью, особенно в чужом штате, особенно на глухой грунтовке посреди резервации и с плотным мешком грибов в багажнике.

Следующие несколько минут мы сидели не шелохнувшись освещенные
прожекторами, и ждали решения своей судьбы, пока индейцы проверяли наши документы. Все обошлось, и возвращая права, не очень дружелюбно настроенный индеец объяснил нам, что на резервации запрещено съезжать с
основных дорог потому что случайно можно разрушить ритуальные места и многому повредить.

"Мы привязываем к деревьям амулеты которые вы даже не заметите как
собьете!" Он был совершенно прав, и извинившись, мы уехали.

Мы опять были совсем одни на ночной дороге. Свернули на длинную грунтовку, ведущую обратно в парк, но с другой стороны. Мы уже
несколько раз обращали внимание на странные отсветы проносящиеся над холмами справа. Как будто это были фары машин движущихся по несуществующей там дороге.

Но в какой-то момент игра света настолько перестала выглядеть чем-то знакомым, что мы решили остановиться. В небе, с каждой минутой становясь интенсивнее, постепенно разворачивалось настоящее светопреставление. Одна за одной волны белого света проносились от горизонта к зениту, небо мерцало, и казалось, что мы слушаем симфонию написанную для глаз а не
для ушей. Никто из нас никогда не видел северного сияния, это было особой удачей в конце июля даже для северной Монтаны почти у канадской границы. То же самое сказал нам назавтра и местный рэнджер.

Еще долго после того как все уснули я стоял один, прислонившись к вэну, не в силах оторваться от грандиозного зрелища. ( Совсем недавно, возвращаясь из Нью-Йорка ночью домой, в полу-часе езды от Манхеттена, проезжая
через Семь Озер я остановился, увидев в небе знакомую игру огней. В наших широтах это просто неслыханно, и глаза старались найти установленные где-то в горах вращающиеся прожекторы, отказываясь верить увиденному.

Сияние было менее интенсивным и менее продолжительным, но довольно долго висело несколькими пятнами света над горизонтом от которых отделялись и разбегались по небу волны бледного света.)

Я встал раньше всех, вскоре после рассвета, и успел прогуляться по большому лугу, лежащему между нами и лесом, еще до того как раскрылись цветы. Сел на камень и, достав бинокль, стал осматривать лежащие на
казалось недостижимой высоте материкового раздела плоскогорья. На одном из них, едва различимый на таком расстоянии в дрожащем утреннем воздухе, пасся табун диких лошадей. Черные кони мирно переходили с места на место, щипая траву, заигрывая друг с другом и тряся гривами.

Я чувствовал себя, будто случайно подсмотрел не предназначенную для человеческих глаз сцену. Казалось, что я видел природу, какой она была до появления на земле людей.

Я возвращался назад через чудесно преобразившийся луг. Раскрылись цветы, и он превратился в яркий разноцветный ковер, через который бежала утоптанная дорожка.

Место было очень "грибное" и день обещал быть солнечным и долгим, все говорило о том, что пришло правильное время для следующего
путешествия.

За завтраком мы приготовили грибной отвар, и, выпив ароматную дымящуюся чашу желтоватого зелья, я быстро ушел один по тропинке через шепчущийся с ветром луг и дальше в лес. Тропинка шла по дну долины, то погружалась в лесную прохладу, то выводя на поляны, все в ярких цветах, откуда были
видны горные цепи тянущиеся по обе стороны.

Я остановился и сел на бревно лежащее так, что сидя на нем, можно было видеть все сразу: реку шумящую внизу, небо, скалы и лес. Я стал разглядывать узоры, оставленные на бревне жуком-короедом. На бревне была нарисована та же самая картина что была вокруг. Жук не только нарисовал реку, лес и скалы, но даже солнце и облака были на деревянном небе.

Погрузившись в созерцание и совсем расслабившись, я дал сознанию возможность самому складывать из наблюдаемого картины.

Я видел прошлое этой земли. Видел как постепенно менялся ландшафт, как меняла русло река, как вырастали или наоборот изчезали горы. Я перевел взгляд на отвесную стену скалы испещеренную трещинами и покрытую кое-где разноцветным мхом. Узоры трещин на глазах стали складываться в образы, постепенно меняющиеся и перетекающие один в другой.

Я словно смотрел немое кино. Теперь я видел людей живших здесь когда-то. Видел их странные ритуалы, совершаемые на вершинах гор в свете восходящего древнего солнца. Видел охоту, видел морды волков и оленей, медведей и рысей. Видел деревню вигвамов и стоящего на страже индейца с копьем. Видел, как мужчина гнался за длинноволосой девушкой и та сорвалась в пропасть. Видел, словно грубо вытесанные из самих скал, лица индейцев. Вернулся я когда уже темнело.

Утром мы были в Idaho, в Craters of the Moon - месте, привлекшим нас своим названием, куда решено было заехать по пути в Yellowstone. Мне хотелось
побывать на всех вулканах встречающихся нам на пути. Все они были очень разные, каждый был шедевром огненной скульптуры и графики.

Вся компания лазала со мной по кратерам и лавовым языкам, но особого восторга не выражала. Когда мы уехали из последнего вулканического заповедника, где черное застывшее стекло звенело под ногами а стены лавы стояли прямо за нами в лесу, даже мне уже было достаточно общения с этими местами. И тут мы специально делаем крюк и тратим почти целый день чтобы добраться до места, которое оказывается очередным вулканом, хоть и по-своему уникальным.

Когда мы подъехали достаточно близко и вдоль дороги потянулась лавовая
пустыня с редкими небольшими кратерами, я подумал что здесь меня, наверно, и оставят

По лаве довольно трудно ходить, и в вулканических заповедниках через нее
проложены дорожки, по которым можно уйти далеко в застывший каменный мир. Здесь лава лежала ровно, словно кто-то залил в несколько слоев асфальтом, а потом заровнял гиганским катком все видимое пространство
до самого горизонта. В этом странном пейзаже попадались отдельно стоящие
скульптуры - памятники росшим здесь тысячи лет назад деревьям, пещеры в которых лежал снег.

Конусы невысоких кратеров возвышались над всем этим, словно шоколадные трюфели. Мы прошли по нескольким дорожкам, поднялись на пару кратеров и
спустились в лавовую пещеру. Странно было бы наверно в ней жить и поднимаясь каждый день наверх, видеть только разлившееся вокруг на сколько хватает глаз каменное море.

 
Долго ехали по дороге, проложенной через залитую лавой равнину, кое-где уже превратившуюся в степь. Местность была плоской и необитаемой, здесь был секретный институт по разработке атомного оружия и наверно проводились какие-то испытания. Это тоже было чьей-то реальностью: сидеть в застывшей лаве изобретая бомбы.

продолжение