|
newМакс Волошин, солнечный человек, или часть истории непротивления злу насилием в нашем гетто Текст для чикагского самиздат-журнала "Reflect"2007 Осторожно! Ромашисты Коктебели! - 2006
Коктебель
Я считаю, что покой, который приобретаешьв Коктебели равноценен посещению дерева Новодевичьего монастыря и башен Покровского собора, комнаты Айвазовского и карельских скал. Это мои "места силы".
Предполагаю, это связано с самой землей, которая заставляет сопричастных приходить. Поэты, музыканты, художники, литераторы стремятся сюда, соприкасаясь со своими собратьями через времена. Цветаева, Мандельштам, Ахматова, Брюсов, Булгаков, Белый, Волошин, Высоцкий,... Волошин... Дом Волошина я считаю своей собственностью. Я иду туда как к себе домой. Я знаю там каждую деталь. Знаю, как скрипит лестница, что в какой баночке, когда и кто смотрел из окон и прикасался к картинам... Знаю, где и кто спал на полу... Недоумение мое вызывает суета людей, которые продают в мой дом билеты и сделали из него - гостеприимного дворца, принимавшего по 300 гостей за сезон - музей моих предков. Из окна большого зала видно профиль Макса. В этом году мы были там... Мы пришли с рюкзаками... усталые... Вещи сложили у входа и ходили, ходили по комнатам. Голубые потрескавшиеся стены... акварели... камни...фотографии знакомых лиц... сто раз прочитанные тексты... Там звучат стихи... но не те, не те люди... не живет в нем теперь веселого длинноволосого человека, который ходит босиком... Не приезжает к нему женщина с именем моря... Шляпы не летают над горами по три часа... не пугают аборигенов раздетые обитатели... никто не болеет сонной и каменной болезнью.. Жизнь в доме замерла... Она теперь на берегу под могилой Юнга. Юнг - основатель коктебельского дачного поселка. Пара сотен хиппи из разных стран - многие десятилетия обитает здесь в теплые времена. Сколько себя помню в Коктебеле - всегда на этом пляже жили хиппи. Айленд рассказывал, как он первый раз увидел волосатых на улице и это переменило его мировоззрение. Так вот я первый раз хиппи увидела в Коктебеле под Юнгом... Шатер. Вокруг него поют, играют, купаются жители палаток. Люди делятся едой и всем, чем можно. Здесь вы неперменно найдете своих знакомых или хотя бы родных. Мы случайно Ежевику встретили, к примеру. Здесь купаются без одежды. Причем пляж органично переходит в цивильный, с лежачками, зонтиками и душами. Цивилы удивленно ходят мимо, но не мешают. Иногда цивилы ставятся среди хиппи, но, как правило, не замечают этого. Деньги люди добывают пением песен и бутылками. Виноград, персики, помидоры, арбузы...Ночью люди сидят у костров, говорят, играют. И Южное небо наклоняется над ними. Можно гулять по Карадагу - только это немного запрещено. Пограничники какие-то... Лучше идти с тем, кто знает вулкан, это интереснее. Вулканические камни, которых я всегда собираю килограммы, зеленые, желтые и красные... Заросли... Ягоды... Птицы... Магнитные аномалии... Легенды...
Владимир Крымский про Коктебель: http://okoem.by.ru/
Карадаг - Черная гора — древний вулкан в Крыму. Один из экзотических уголков Карадага — хребет Карагач. С его вершины (333 м) хорошо просматривается Отуэская долина, за ней — трехвершинная гора Эчкидаг, а на горизонте — мыс Меганом. Причудливые фигуры изваяны в вулканических туфах ветрами, дождями и солнцем: Маяк, Шайтан, Пряничный конь, Сокол, Пирамида, Сфинкс... Самая удивительная часть Карадага — хребет Хоба-Тепе (вершина с пещерами). Она поднимается на высоту 440 метров. Это царство каменных пиков, стен, башен, гротов и пещер, поражающих первозданной красотой. Сказочную прелесть Карадага увековечили на своих полотнах И. Айвазовский, К. Богаевский, О. Острумова-Лебедева, о нем писали К. Паустовский, А. Грин, А. Ферсман, О. Мандельштам, А. Бенуа. Можно плыть вокруг Карадага на лодке и слушать аборигена... Величественные горы... Золотые ворота... Тоннели... Бесконечные бухты... Гул моря... Сердце вулкана... Некоторое время Коктебель называли Планерским - люди и до сих пор летают там по небу. Аэродинамические условия уникальные. Воздушные корридоры... Но планеростроение загнулось вместе с совком. Можно отправится в другую сторону до Кучук-Енишары. Только на этой горе растет дерево. Он любил эту гору, часто рисовал ее, завещал там себя похоронить. На могиле лежат камушки с надписями... Посмотрите вокруг и вы увидите желтые холмы, соломенные барханы и серые тени... Когда начинает садиться солнце, на Коктебель опускается мрак...почти мгновенно...Так что торопитесь к своему лагерю... Любава, 15.10.2004г
ДОМ
ВОЛОШИНА 100
лет назад поэт начал строить его на пустынном берегу Коктебеля.
Сегодня отмечается день памяти Максимилиана Волошина (1877-1932). Его дом и особенно его могила на вершине горы Кучук-Енишары возле Коктебеля являются своего рода святыми местами для людей, так или иначе ощущающих свою причастность к русской литературе. А начиналось все так. Летом 1893 года вдова члена Киевской палаты уголовного и гражданского суда Кириенко-Волошина Елена Оттобальдовна за гроши покупает пустынный прибрежный участок у восточного подножия горы Карадаг, в нескольких километрах от татарско-болгарской деревни Коктебель. А в 1903 году Волошин начинает строить здесь дачу по собственному проекту: что-то вроде средневекового замка, средиземноморской виллы. Непритязательные сооружения удивительным образом сразу заполняются друзьями Макса. Они воображают себя на родине амазонок: ведь Киммерия - это земля, где Орфей вошел в Аид. Живя на земле, культурно насыщенной мифами античности, опаленной солнцем, Волошин ощущал себя эллином. Языческая любовь Волошина к цветению плоти, природы, вещества во всех его формах и ликах была незыблема. "Я Вечный Жид./ Мне люди - братья./ Мне близки небо и земля./ Благословенное проклятье!/ Благословенные поля!/ Туда - за грань, к пределам сказки!../ Лучи, и песни, и цветы.../ В полях люблю я только краски, / А в людях - только бред мечты". "Макс на вражду своего согласия не давал, - констатировала Марина Цветаева, - и этим человека разоружал". Однако в известном инциденте 1913 года, когда Волошин стал на защиту безумца, порезавшего картину Репина "Иван Грозный и сын его Иван" (утверждая, что на это его спровоцировала сама картина), проявился недюжинный характер поэта: способность противостоять всем, как мощная глыба - жиденькому потоку. Это могло удивить только тех, кто не знал, что в словах Крым, Киммерия, Кермен, Кремль Волошин нашел общий пракорень - КНР, что на древнееврейском значит: неожиданный мрак, затемнение. Для посвященных Коктебель был символом "кошмарично сказочной" крепости, а ее знаменем - "зевсоподобие" (определения Александра Бенуа), кряжистое, умнейшее и добрейшее. Еще пошаливал Серебряный век, а Россия уже воевала. Мир Волошина, основанный на любви и бережном постижении природы, рушился на глазах. Но молился он о том, чтобы "не разлюбить врага" и одолеть "самое войну". С 10 по 25 ноября 1917 года в Коктебеле находились прапорщик Сергей Яковлевич Эфрон и его жена Марина Цветаева, воспринявшие октябрьский переворот как непоправимую катастрофу. Из воспоминаний Цветаевой: "- Погляди, Макс, на Сережу, вот - настоящий мужчина! Муж. Война - дерется. А ты? Что ты, Макс, делаешь? - Мама, не могу же я влезть в гимнастерку и стрелять в живых людей только потому, что они думают иначе, чем я. - Думают, думают. Есть времена, Макс, когда нужно не думать, а делать. Не думая - делать. - Такие времена, мама, всегда у зверей - это называется "животные инстинкты". Так Волошин, взрослый 40-летний мужчина, впервые, может быть, осознал роковой гнет слепой материнской любви. Устояв перед авторитетом Елены Оттобальдовны, Волошин являет высокий пример человечности. Его дом - Дом Поэта - становится островком тепла и света для всех, попавших в горнило Гражданской войны. Не принимая ни белого, ни красного террора, Волошин спасал и тех и других: "...И красный вождь и белый офицер,/ Фанатики непримиримых вер,/ Искали здесь, под кровлею поэта/ Убежища, защиты и совета". Точный диагноз ставит Вересаев: "Революция ударила по его творчеству, как огниво по кремню, и из него посыпались яркие, великолепные искры. Как будто совсем другой поэт явился, мужественный, сильный, с простым и мудрым словом..." Стихи Волошина расходятся в "тысячах списках": "Эх, не выпить до дна нашей воли,/ Не связать нас в единую цепь!/ Широко наше Дикое Поле,/ Глубока наша Скифская степь!" По сути Волошин - первый самиздатовский автор в Советской России и не сравнимый по славе ни с кем. Белая гвардия распространяла его стихи в миллионных листовках, красные читали их на многотысячных митингах. "Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали... - пишет Волошин в "Автобиографии" 1925 года. - Принцип коммунистической экономики как нельзя лучше отвечал моему отвращению к заработной плате и к купле-продаже". Но это только одна сторона происходящего. Есть и другая, о которой он тоже слишком хорошо знает: "В Крыму под командованием Бела Куна за первую зиму было расстреляно 96 тысяч человек на 800 тысяч населения". Самое забавное, что Бела Кун тоже гостил в Доме Поэта: он даже разрешал Волошину вычеркивать из расстрельного списка каждого десятого... Ну а остальные девять шли в расход: "Разве я плачу о тех, кто умер? / Плачу о тех, кому долго жить..." Однако любовь к человеку, которой жил и спасался Волошин в годы кровавой русской бойни, его самого не уберегла. Летом 1931 года он начинает обдумывать способ самоубийства. Склоняется к тому, чтобы "расстреляться" - на советском языке это значило написать несколько правдивых стихов о "текущем моменте". Он уже не мог грести "против течения". Провидение само написало его Евангелие: одинокий и бескорыстный Поэт летом 1932 года заболел ползучим воспалением легких, лечиться он не стал... Похоронили Волошина, как он завещал, на вершине горы Кучук-Енишары, которую скоро стали называть Волошинской. "На верху Карадага есть могила магометанского святого, а на этой вершине - могила Волошина, русского святого", - говорили местные татары. "Сам Волошин как поэт, художник кисти, мудрец, вынувший стиль своей жизни из легких очерков коктебельских гор, плеска моря и цветистых узоров коктебельских камушков, стоит мне в воспоминании как воплощение идеи Коктебеля. И сама могила его, взлетевшая на вершину горы, есть как бы расширение в космос себя преображающей личности", - писал Андрей Белый. Вид, кстати, с этого места открывается превосходный. Валентина Рогова Независимая газета # 165 (2997) 11 августа 2003 г.
Дом-музей
поэта и художника Максимилиана Александровича Волошина
(настоящая фамилия Кириенко-Волошин, 1877 – 1932) с первых дней
своего существования вызывает большой интерес у любителей поэзии
и живописи.
В
настоящее время это один из крупнейших литературно-мемориальных
музеев Крыма. Здесь собрана большая коллекция художественных произведений,
в том числе акварелей М. А. Волошина, насчитывающая около девяти
с половиной тысяч книг. Всего музей насчитывает 18,7 тыс. экспонатов.
Уютная набережная с домом Макса Волошина, где в начале 20-го века перебывали все литературные знаменитости, превращается в наш летний проспект Кирова. В музыкальной дребедени и запахе еды теряются неформальные художники и лоточки кустарных мастеров, хиппи и буддисты, предлагающие наплести на ваших головах причудливые косички и цветные магические дреды. В сезон в Коктебеле слишком много тела, едва прикрытого разноцветными тряпочками, и денег. В мае и сентябре главная роль - у свободы. Духа, желаний, общения.
Коктебель Первые хиппи появились в Коктебельской бухте давно, лет 15 или 20 назад. А может первым хиппи был апостол Андрей, наставлявший местных пиратов любить ближнего, а не его золото. Вскоре апостола Андрея распяли на косом кресте, а любовь к ближнему по-прежнему редка, даже в этом Краю Голубых Вершин. За длинные волосы и отсутствие купального костюма совсем недавно можно было получить дубинкой или кулаком практически от любого желающего побороться за порядок. Сейчас нудисты почти единственные приезжие. Их деньги для местных властей, да и просто для местных - совсем не бесполезны. Жители ближайших сел на отдых располагаются поодаль, а купаться голышом считают не по-русски, хотя их прадеды ходили в баню всей семьей. Да и сейчас в Финлянлдии и на Русском Севере баня это семейное удовольствие. Детям в семье нужны не только забота и воспитание, но понимание и любовь. Об этом мы поговорим уже в Евпатории, с психологом Евдокией Павловной Рязановой, директором Евпаторийского центра социальной службы для молодежи. А с Коктебелем, где уже новое поколение длинноволосых нашло свой Дом Восходящего Солнца, мы прощаемся. И пусть хиппи, которому уже под сорок, катает на самодельном кораблике под алыми парусами своих сыновей, волосы которых развевает тот же ветер. (закадровый текст из сюжета в телепрограмме "Скворечник", лето 95 года) Крым, Коктебель Карадаг Поэтический Крым Волошин
|
