|
Антивоенная демонстрация хиппи в Гродно, 1971 год 11.08.2003 Ирина ЧЕРНЯВКА «ЭТО НЕ МАША, ЭТО МИША»: 32 ГОДА НАЗАД В ГРОДНО ВЗБУНТОВАЛИСЬ ХИППИ
Август 1971г., Гродно, центр города. Сотня молодых людей с плакатами «Руки прочь от длинных волос», «Прекратите террор», «Свободу рок-н-роллу», All you need is Love - колонной идут к Советской площади. Ребята с длинными волосами, одетые в брюки и джинсы-клеш, рубашки в цветочек, некоторые с серьгой в ухе. Хиппи. Впереди парень с петухом на цепочке. На площади их уже ждут… О резонансе, который произвели в мире участники «демонстрации хиппи», узнали из эфира «вражеских голосов». В БССР акция обсуждалась только шепотом на кухнях и во дворах, обрастая невероятными подробностями, и в конце концов превратилась в легенду. Открытых документальных свидетельств того, что в августе 71-го происходило на Советской площади в Гродно, нет. Но есть свидетели и участники - те самые «отщепенцы», вслед которым плевали прохожие, возмущенные их необычным видом и развязной веселостью. «ДЕТИ КАМЕННОЙ МАМОЧКИ» В конце 60-х им было по 17-20 лет. «Хиппи» их называл весь город. Сами себя они так не называли. Они были «дети каменной мамочки», смеялись, что их отец - Остап Бендер, а мама - Элиза Ожешко. Гранитный памятник Элизе Ожешко и две скамейки в маленьком скверике на углу улиц Ожешко и Телеграфной в Гродно - это и есть «у мамочки». Вспоминает Наталья Макушина, тогда звукорежиссер Гродненской студии телевидения: «Мы просто жили так, как мы хотели: носили и слушали то, что нам нравилось. Мы были молодые, здоровые, веселые - сидели, травили анекдоты, гуляли до четырех утра. Нас часто забирала милиция, прямо из скверика. Привезут в отделение, там сидит полусонный дежурный: «Что делали?» - «Сидели в сквере». - «Чем занимались?» - «Смеялись». – «Чего смеялись?» - «Анекдоты рассказывали. Можем и вам рассказать: «К деду подбегает внучек: «Диду, Советы у космос полетилы!» - «Шо, уси?!». «Самая золотая мечта» у них была купить Замковую гору (район в центре Гродно, где расположены Старый и Новый замки), объявить там независимое государство - и чтобы в нем не было «ни тебе коммунизма, ни тебе социализма, а нормальная свободная страна, без маразма» . Анатолий Макушин, тогда работник телеграфа: «Приходили провокаторы. Как-то к «мамочке» пришел один под видом пьяного. Начал: «Ребята, так жить нельзя, коммунизм это плохо, надо что-то делать...» Мы сразу сообразили, что к чему: «Что ты предлагаешь?» Он говорит: «Давайте революцию сделаем». Говорим: «Хорошо, давай революцию, но сначала портфели поделим. Я - министр культуры. Он - министр обороны…» - «Нет, ребята, я же серьезно!» Мы: «Хочешь, чтобы мы сделали революцию, а потом кто-то правил? Нет, сначала портфели поделим!» Он вдруг протрезвел, встал, зло выругался и ушел». Еще мечтали насобирать денег, уехать в Сибирь, купить топоры, гвозди, спуститься по реке глубоко в тайгу, куда не добралась советская власть, построить скит и там жить - по своим мировоззрениям, свободно. Единственный вопрос был: как же там музыку слушать, где батарейки для приемников брать? Их объединяла музыка, которую они ловили в эфире «вражьих голосов»: «Голос Америки», «Радио Люксембурга», польских и чехословацких каналов. Анатолий Макушин: «Мы услышали Beatles по радио - это было чудо! А какой сенсацией было, когда мы узнали о появлении Rolling Stones - уже два ансамбля! А какой был огромнейший праздник, когда где-то там за океаном в Америке появились Animals, их «Дом восходящего солнца»! Музыка и свобода - недостижимая мечта!» Джинсы тогда за бешеные деньги покупали у фарцовщиков. Брюки-клеш и рубашки из цветастого ситца шили мамы или в ателье. Многие вшивали клинья в обычные брюки, делали вставочки: колокольчики, веревочки. Кто-то даже умудрялся вешать лампочки, как у Джонни Холлидея: в заднем кармане батарейка, в брючине проводка, на клешах - лампочки. Наталья Макушина: «Как-то мышку Пашка Иванов принес «к мамочке». Он учился в мединституте, был самый «порядочный»: всегда ходил в костюме при галстуке. И вот он притащил мышку. Мы ее назвали Табуретка. Мышка Табуретка бегала по скверику, все ее ловили. К такой визжащей компании сразу приехала ментовка. Они забрали нас всех, сколько было там, человек четырнадцать - всех и загребли в пол-второго ночи. «Чего делали? Опять смеялись?» - «Смеялись». Мы выпустили эту мышку в дежурке - бедный дядька чуть не умер, визжал громче всех!» «СЕГОДНЯ ОН ИГРАЕТ ДЖАЗ…» Аккордеон, акустическая гитара, вместо бас-гитары - бас-балалайка со струнами от рояля, о которые Миша Якимчук в кровь рвал пальцы, пионерский барабан, для которого Саша Савчиц вырезал из дерева палочки, колонки размером с холодильник, но мощностью 3 ватта, которые друзья из скверика могли поднять только вшестером. Это - первая в Беларуси музыкальная группа, игравшая рок-н-ролл. Они, девяти-десятиклассники, названия своему ансамблю еще не придумали. Первое их выступление в 64-м стало скандалом музыкального вечера в гродненской школе N10. Инструменты и аппаратуру ребята тайно внесли на сцену актового зала во время перерыва в концерте на школьном вечере. Вспоминает Александр Савчиц: «Это был фурор! Представьте: занавес открывается, и несколько тощих пацанов как завизжали рок-н-ролл! Учителя на первых рядах остолбенели, опомнились только во время второй песни, позвали комсомольцев, и те вышвырнули всех на улицу вместе с инструментами» . «Сейчас прозвучит песня портовых рабочих Америки», - так перед строгими музыкальными комиссиями гродненского Клуба строителей ребята объявляли рок-н-ролл. Скандальных выступлений было много. Давали концерты даже на пляже, где Савчиц на каникулах подрабатывал спасателем. Потом их начали пускать играть на танцплощадке в парке - в перерывах между песнями советской эстрады, когда парковый оркестр отдыхал. Намного позже стали приглашать в школы и училища. Первые электрогитары делали сами. Вырезали из 5-сантиметровой доски, выдалбливали полости, куда вставляли звукосниматели - катушки из телефонных трубок, по шесть на каждую гитару. Все это закрывалось пластмассой и красилось, делался гриф, вставлялись лады. Первую гитару покрасили в черный - краской для авиамоделей, вторая была белая, крашеная на фабрике игрушек. Динамики и усилители приобретали за бутылку у работников мастерской кинооборудования. Деньги на профессиональные инструменты зарабатывали на строительстве узкоколейки к гродненскому Комбинату строительных материалов, на разгрузке вагонов, на экспедиторстве в «Белбакалее». «У одного нашего друга, Кости Дрындрожика, брат был ученый союзного уровня, участвовал в запуске первого спутника СССР. Он пообещал достать фирменную немецкую бас-гитару, - рассказывает Савчиц. - Гитара стоила 180 рублей! Мишка с деньгами пришел к Косте, а тот – «ни фига, становись на колени!» И Мишка стоял перед ним на коленях и просил! Потом на эту электрическую бас-гитару приезжали посмотреть не только со всей Беларуси - из Ленинграда и Москвы» . Называли себя по-разному: «Дети Элизы», «Марсиане». Под названием «Городняне» в 1966г. выиграли первый городской конкурс молодежных ансамблей, после которого в группу пришел Владимир Кондрусевич, тогда студент гродненского музучилища, сейчас известный белорусский композитор. В Гродно к ним часто приезжали сестры Поплавские - Ядвига и Кристина, тогда студентки консерватории. А мама Яди и Кристины, которая работала тогда администратором минской филармонии, доставала для «детей каменной мамочки» дефицитные билеты на концерты зарубежных ансамблей. «И как-то среди ночи мы услышали по «Голосу Америки» про наш Гродно - его назвали «маленьким Парижем». «В скверике возле памятника Элизе Ожешко собирается замечательная молодежь» - это про нас! Мы там чуть не умерли от восторга, - рассказывает Наталья Макушина. - Как мы орали! Еще бы, про нас рассказывает «Голос Америки»! Нас, конечно, сразу загребли в милицию. Но отпустили минут через 15. «Что делали?» - «Смеялись!» - «Гоните их в шею!» «…А ЗАВТРА РОДИНУ ПРОДАСТ» Музыканта Сашу Савчица исключили из школы во время выпускных экзаменов в 10-м классе. Тогда ансамбль собирался на репетиции в бомбоубежище в центре города. Сюда приходило много ребят от «мамочки» и просто из города - слушали музыку по «Радио Люксембурга» и «Голосу Америки». Их фотографии отнесла в КГБ мама одного из парней. На столе - наши фотографии, увеличенные, головы очерчены кружочками со стрелками, подписано: Савчиц, Панцевич, Якимчук… В это время дома провели обыск, позабирали снимки, рисунки мои, дипломы городского конкурса. Так и не отдали…» Еще одного парнишку из скверика выгнали из музучилища за то, что он без разрешения педагогов играл в таком же ансамбле. Наталья Макушина: «Взрослый парень, он пришел тогда «к мамочке» и плакал, как ребенок. Не знал, как сказать родителям» . Пройдет много лет, и изгнанный студент станет гитаристом в оркестре Финберга. Саша Савчиц заканчивал учебу в школе рабочей молодежи. Так же как Миша Гуленин, которого выгнали из школы после того, как он отказался стричься. Директор школы тогда пришел к нему домой: «Протягивает мне 20 копеек и говорит: «Сходи, подстригись, а то у меня будут проблемы» . В городе «волосатых» отлавливали специальные комсомольские оперотряды. У них были ПАЗ и полная свобода действий: затаскивать в автобус или в отделение милиции, избивать, стричь, резать и рвать клеши. Мишу Гуленина впервые постригли на танцах в Доме культуры строителей, где раньше играл Савчиц, впрочем, и самого Савчица впервые «окрестили» там же. Андрея Панцевича, тогда школьника, стригли, по его словам, раз шесть. Стригли проплешинами - просто отхватывали пряди до корней. Руки выворачивали за спину, ставили на колени - и хлоп-хлоп машинкой или ножницами. Потом резиновой дубинкой пару раз по спине и ногам. От дубинки всегда след оставался, а на голове такое, что хочешь не хочешь - приходилось идти в парикмахерскую, ровнять. Анатолий Макушин: «Поймали одного нашего парнишку по прозвищу Цыпа. Ведь как обычно стригли - по вискам. А ему взяли - и по лбу проехали машинкой. Встретились мы «у мамочки», обсуждаем проблему: прическу не исправишь, вроде как налысо надо. Налысо не хочется. Ну, пошел он в «Ландыш» (парикмахерская на улице Ожешко). А тогда во всех организациях, во всех кабинетах портреты Ленина висели. Вот он сел в кресло и на Ленина показывает: «Вот такую мне прическу. И побрить!» Парикмахерши были веселые, выстригли машинкой по контуру ленинской лысины и выбрили. Выходит - мы чуть не упали на асфальт! А он взял свою кепчонку в руку и встал в такую позу, как на памятниках. Народ на улице со смеху покатился» . Идя в школу или училище, они вымазывали волосы бриолином, зачесывали их назад, а хвосты прятали под воротник пиджака. Чтобы не бросаться в глаза оперотряду на улице, заплетали волосы в косы и тоже прятали под воротник. Их фотографии висели рядом со снимками алкоголиков на городской «Доске сатиры», что была напротив отдела милиции на Социалистической улице. В прямом эфире местного телевидения комсомольские деятели объясняли горожанам, что волосатые молодые люди, которых они видят на своих улицах, - это наркоманы и гомосексуалисты, аморальные типы, способные в кровь избить старушку… Разве нормальные люди могут так выглядеть? «РУКИ ПРОЧЬ ОТ ВОЛОС» Тем августом 71-го к гродненским хиппи приехали друзья из Вильнюса и Таллинна. Чтобы не раздражать комсомольцев и милицию, компания собралась на природе у поселка Озеры, в 20 километрах от Гродно. Кто-то из местных сообщил «куда следует» о группе волосатой молодежи. Милиция съехалась, разогнала - пришлось возвращаться в Гродно. Здесь их уже ждали: около 10 человек вильнюсских схватили, избили и остригли. Всем знакомым объявили, что демонстрация состоится через две недели, а провели ее через неделю. Уловка, впрочем, не помогла. В день акции милиция и сотрудники КГБ были наготове. За неделю дома у Миши Гуленина написали больше десятка плакатов. На демонстрацию приехали хиппи из Вильнюса, Таллинна, Питера, Мостов. Петуха вел на цепочке таллиннец Виру - настоящего боевого испанского петуха, которого отец, моряк, привез ему из плавания. В сквере на площади их ожидали с плакатами еще около тридцати человек - друзья из Мостов. Они должны были присоединиться к колонне и пройти вместе через всю площадь к фонтану. Туда же небольшими группами подходили «волосатые» со всего города. На площади процессию встретили зеваки с руганью: «Цыгане волосатые, голубые!» «Когда мы вышли на площадь, я понял, что запахло паленым, - вспоминает Гуленин. - Полно милиции и комитетчиков в гражданском. «Воронки». Кто-то отдает приказы в рупор. В рукавах дубинки резиновые, хотя уже пару месяцев как дубинки были запрещены» . Перед тем как его схватили за волосы и поволокли в машину, Миша успел крикнуть прибалтам, чтобы убегали. И увидеть, как работавший в Фарном костеле отец одного товарища по фамилии Леуто спас ребят, впустив в костел и закрыв за ними ворота. Потом он выпустил их в другую дверь, которая выходила на стройку. Во дворах на Замковой улице стояли пустые автобусы, куда заталкивали схваченную молодежь, а потом высаживали километрах в 15 от города, чтобы домой добирались пешком. Тех, кто выглядел особенно вызывающе, тащили во Дворец культуры текстильщиков, что прямо на площади, - стригли, рвали клеши, отбирали ремни. Гуленина и других «заводил» доставили в отделение милиции, сфотографировали. До вечера их допрашивали следователи в штатском, выясняли, кто организатор, «заказчик» мероприятия. В это же время в квартирах самых активных прошли обыски. В доме Миши Гуленина забрали фотографии, записные книжки, стихи, пластинки Beatles . Через пару дней такая же демонстрация была в Вильнюсе. С плакатами в защиту гродненцев литовские хиппи вышли на площадь у башни Гедимина, в центре Вильнюса. «Вражьи голоса» расписали эти выступления как кровавые побоища молодежи с милицией. Ни в советской печати, ни даже на комсомольских собраниях демонстрация не обсуждалась. ПОСЛЕ Мишу Гуленина после демонстрации хиппи показало местное телевидение. Специально приехали на танцы в Клуб строителей, чтобы сфотографировать его. Снимки показали по телевидению, сопровождая текстом, который Гуленин наизусть помнит до сих пор: «Не пугайтесь: это не Маша, это Миша. У него нетрадиционная направленность, он женственен, и когда его видишь - так и хочется обнять…» Документы Гуленина потом не принимало ни одно учебное заведение - ни гродненское, ни минское музучилища, ни техникум. Чудом устроился работать водителем троллейбуса. Сейчас - предприниматель. Андрея Панцевича комитетчики забирали на допросы прямо со школьных уроков. Его спрашивали о «Пане Шульце» и «Пане Юзефе» - «руководителях из-за границы». А Юзеф и Шульц - это были клички ребят из их компании. Андрей после армии работал где придется, торговал на рынке. Сейчас - сторож. Музыкант Александр Савчиц отучился на факультете биологии БГУ. В Минске они снова сошлись с Кондрусевичем, который тогда учился в консерватории. Восстановили «Городнян», но ненадолго. Тогда в столице, прямо перед окнами Дома правительства, на верхотуре колоннады появилась наглая надпись огромными буквами: «ХИППИ ГРОДНО» . Чьих отчаянных рук было это дело, так и осталось неизвестно. Продержалась надпись почти два месяца. А Савчиц играл в ансамблях по минским ресторанам, в т.ч. с Анатолием Кашепаровым (будущим солистом «Песняров») в гостинице «Юбилейная». Пытался создать свою группу. Вернувшись в Гродно, работал врачом на ветеринарной станции, одновременно играя в ресторанах. Сейчас - предприниматель. «Как ни странно, разочарования не было, - говорит Александр Савчиц. - Я никогда ни о чем не жалел. Разочарования не было: чем больше нас давили, тем больше мы верили, что когда-то все изменится… Все изменилось, только поздно уже, время мое ушло» . Анатолия Макушина в 1972г. выгнали с работы - он был тогда телеоператором Гродненского телевидения. Его вызвал председатель областного телерадиокомитета и сообщил, что пришла бумага, согласно которой дальнейшая работа Анатолия нежелательна, и предложил написать заявление. Потом Наталью Макушину приглашал вежливый офицер КГБ и просил написать на его имя заявление, в котором она может сообщить все, что знает о сборищах молодежи. Сказал: «Подумай, тогда Анатолию можно будет помочь» - и вышел из кабинета. На бланке заявления Наталья нарисовала цветочек «детей мамочки» и ушла. Толя потом устроился на «Беларусьфильм», был художником в городских художественных мастерских. Сейчас - предприниматель, уже три года вместе с Натальей безуспешно пытается зарегистрировать в Гродно молодежную газету «Новый век». «Мы - нереализованное поколение, - говорит Анатолий Макушин. - Когда человек в двадцать лет получает такую пощечину от жизни, когда он видит бесперспективность лучших своих намерений - в нем рождается протест. Ему исполняется двадцать, тридцать лет - а в сорок уже не очень-то и летать захочется. С сегодняшней молодежью пытаются сделать то же самое, всех стригут под одну гребенку. Те же люди сегодня сидят в тех же кабинетах и ломают судьбу поколения» .
Павлюк Коновальчик Анархическое
движение в Беларуси http://ad-belarus.narod.ru/dvizhenie.htm ...Для начала сделаем небольшой экскурс в "застойные" 70-е года - время расцвета движения хиппи. Эти неприкаянные "дети цветов" смогли противопоставить советской тоталитарной системе свою "Систему", ставшую для многих молодых людей реальной жизненной альтернативой. Именно в среде хиппи и начали появляться первые анархисты Новейшего времени. Говорить о какой-то серьезной анархистской деятельности в эпоху могущества КГБ вряд ли приходится, и, тем не менее, история помнит прецеденты активного выступления против системы. В 1972 (?) году в Гродно хиппи устроили антиармейскую пацифистскую демонстрацию. Для местных властей это было как гром среди ясного неба. Войска и милиция оцепили центр города, все участники акции были арестованы. Впоследствии многие из них бесследно сгинули в советских психушках. Но Гродненское выступление хиппи, которое было первой молодежной акцией неповиновения в Беларуси, до сих пор помнят многие. Конечно, нельзя утверждать, что движение хиппи являлось своеобразным предтечей современного анархического движения в Беларуси (да чего уж там - прим. hippy.ru). Однако некоторые патлатые оборванцы 70-х в будущем примут заметное участие в его создании.
|
Переходы на страницы: хиппи от А до Я (Скип Стоуна), афиша |