DIY панк-культура развила феминистскую идею "личное есть политическое".

Главным содержанием ее стало создание социального пространства в соответствии со своими идеалами.

Политика начинается в повседневной жизни.

С другой стороны, некоторые представители панк/хардкор движения считают, что "политика без действий значит то же, что и отсутствие политики вообще"...

DIY активизм - это форма внепарламентской политики. Так называются (ненасильственные) акции прямого действия.

DIY активизм осуществляется в соответствии с лозунгом "думай глобально, действуй локально".

Например, абстрактная проблема мирового голода решается на уровне конкретных действий: активисты организуют регулярные бесплатные обеды для бездомных, используя вегетарианскую/веганскую еду (мировая сеть независимых групп Food not bombs - "Еда вместо бомб") ...

Практические рекомендации участникам акций протеста листовка

Книга игры в бисер

Самиздат: да или нет?

Термин "самиздат" вошел в лексику человека мыслящего и читающего со времён оттепели шестидесятых. До этого времени в стране, где на любую информацию существовала государственная монополия, вплоть до регистрации частных печатных машинок в соответствующих органах, самовольное распространение авторами своих творений было немыслимым.

В чем историческое значение самиздата и насколько актуально это явление сейчас? Обратимся к опыту прошлого. В шестидесятых годах основная масса самиздата приходилась на Москву и Ленинград. Жанры самиздата того времени - переводы непечатаемых у нас по политическим причинам зарубежных авторов, диссидентская и правозащитная публицистика, стихи и проза опальных или просто неизвестных авторов.

В самиздате, переписках, перепечатках, ходили стихи Иосифа Бродского, рассказы Виктора Ерофеева, неизданные тогда произведения братьев Стругацких, Саши Соколова и многих на ту пору молодых и талантливых авторов. Был нажим официальной культуры и была оппозиция. В семидесятых это противостояние усилилось, а в восьмидесятых, с началом перестройки, на территории взбудораженной Родины явление самиздата стало повсеместным.

Самодеятельные издатели всех рангов и мастей преследовали различные цели - от саморекламы до политической борьбы. В крупных, средних и даже небольших населенных пунктах к концу восьмидесятых издавались сотни самодельных журналов, книжиц, газет, листков. На переставшей к тому времени быть невидалью копировальной технике эти издания распечатывались небольшими тиражами, от единичных экземпляров до нескольких сотен, которые могли себе позволить столичные издатели, например, С. Гурьев, журнал "Контркультура", г. Москва.

На периферии тиражи изданий энтузиастов были более скромными, в литературном самиздате некоторые авторы издавались "в складчину". Так, например во Владивостоке было выпущено три номера литературного альманаха "Голос", 1990-91 гг. Недостатком таких "складочных" самоизданий в отличии от концептуального самиздата, было полное отсутствие редакторского ценза. Зачастую на страницах, собранных по принципу "заплатил - печатайся", соседствовали произведения, очень разные по уровню, что отпугивало потенциального читателя. Вместе с самиздатом появился термин "андеграунд".

На звание "андеграунда", противовеса официально разрешенной культуре в конце восьмидесятых годов претендовали самоиздания, освещающие на своих страницах рок-культуру, молодежную неофициальную культуру вообще. Литературный "андеграунд" тяготел либо к эстетике декаданса начала века, либо к постмодерну. Издания находили своего читателя, изголодавшегося по новому, открывающего день за днём историю своей страны заново: С приходом рыночных отношений диспозиция "самиздат - официальная литература " претерпела коренные изменения. Цензуры и госмонополии на издательскую деятельность нет.

При наличии денег на издание кто угодно может издавать почти всё, что угодно. Железный занавес рухнул, своей очереди к российскому массовому читателю ожидают произведения выдающихся мастеров мировой литературы XX века, русского зарубежья. Это очень солидный багаж ушедшей эпохи, с ним бы разобраться, не говоря уже о произведениях безвестных современников.

Опыт последнего десятилетия заставляет нас с горечью констатировать: да, наша страна сейчас не самая читающая в мире. Хотя книжных магазинов, лавочек, лавчонок и лотков в крупных городах необъятной нашей страны не убавилось, и даже прибавилось, репертуар продаваемой литературы стал уже, а переиздаваемая в последнее время классика не всегда по карману рядовому покупателю.

В трудной борьбе победила "лёгкая" литература. "Бешеные", "меченые", "драные" и "рваные", ворвавшиеся на книжные полки одновременно с захлестнувшей страну криминальной волной, по сей день властители дум и чувств массового читателя. Впрочем, у загруженного проблемами "обычного человека" наших дней, не всегда есть время и настроение для вдумчивого чтения более серьёзной литературы, вот и остаётся жевать "эмоциональную жвачку". Кому - детективы и боевики, кому - женские романы и мелодрамы, кому - фэнтази невысокого пошиба.

Кроме проблем экономического плана и засилья низкопробного чтива перед книгоизданием и литературой, как искусством встаёт другая, более глобальная проблема. Меняется стиль жизни цивилизованного человека, в подавляющем большинстве - городского жителя, переизбыток информации и постоянная нехватка времени порождают совершенно иное отношение к восприятию этой информации.

Намеченный после появления кино и телевидения крен в культуре цивилизации сейчас всё более ощутим. Массовая культура становится всё более визуально-динамической, в отличии от более статичной, глубокой и описательной литературы прошлого, для нынешнего потребителя искусства важно действие, ощущение себя в едином эмоциональном потоке повествования. Скорость и возможность плыть по течению предложенных автором впечатлений - это привлекает в видеофильмах и комиксах, а в компьютерных играх кроме этого появляется возможность быть участником событий. Ажиотаж вокруг художественной литературы сейчас весьма невысок, что же говорить о самиздате ?

И всё же хочется верить, что в наши дни самиздат, не претендуя на коммерческую выгоду проектов или скандальную славу "борца культурного фронта" может сослужить добрую службу начинающим и нетрадиционным авторам. Самиздат, по моему мнению, может стать своего рода рекламной площадкой, теми стартовыми подмостками, с которых интересные произведения неизвестных авторов будут видны потенциальным издателям, критикам, читателям. Конечно, в литературе, где каждый сам себе устанавливает планку, много плевел. Но ведь есть и зёрна. Самиздат даст им возможность взойти...

Т. Шостенко, Болты и гайки №2, Март 2002

От самиздата к D.I.Y

Когда-то, в мрачные годы коммунистического прошлого, не могли существовать никакие средства массовой информации, кроме государственных, а любые известия о новинках в культуре или науке зарубежья доходили через годы, а то и десятилетия. Было вполне естественным, что рок-музыка, появившись на просторах (б)СССР, не могла существовать, находясь всё время в состояния информационного голода. Она, а точнее ее слушатели, нуждались в постоянных вливаниях разного рода новостей в неокрепший организм.

Руководствуясь острой необходимостью, в стране постепенно возникает такая область народного творчества как «музыкальный самиздат». Запись и тиражирование аудиозаписей, изготовление музыкальных инструментов, создание музыкальных журналов и газет, - всё это было советским музыкальным самиздатом. Это делалось на колене, в подвалах, писалось от руки, на станках во внеурочное время, краденных из дворцов пионеров музыкальных инструментах, старых печатных машинках, на стройках, где и как угодно. Представители этой субкультуры делали все для себя сами, так как государство не только не делало ничего для них, но ещё и запрещало делать что-либо самим.

Если рассматривать печатный самиздат, то стоит начать, пожалуй, с журнала «Рокси». Он начал выходить с октября 1977 года. Вероятно, какие-то издания существовали и раньше, но это в итоге стало более известным. Это и не удивительно, - к его созданию приложили руки и головы такие никому не известные музыканты как Б. Гребенщиков, Майк Науменко, А. Макаревич и др. Затем - «Зеркало», «Ухо», «УрЛайт», «КонтКультUR'а», десятки и сотни иных. Наш родной город, в свое время, также радовал неформалов собственными изданиями. К примеру, «Рок Курьер» - полностью рукописный, но при этом достаточно толстый журнал. Он рассказывал о событиях как харьковской рок-тусовки, так и мировой.

Отгремел август 1991-го. Всё, теперь, казалось бы, можно писать о чем угодно и кому угодно. Теперь любой журнал о любой музыке может спокойно выпускаться миллионными тиражами и продаваться на каждом первом лотке или в любом киоске. Но появилась другая проблема: для того чтобы издавать качественное и современное издание (оплачивать работу журналистов, фотографов, печать тиража в типографии и многое-многое другое) необходимы серьезные деньги, которых, как обычно, нет. А если деньги есть, то издание это будет сродни «Cool» - ширпотреб, который на самом-то деле служит средством для заработка денег, а не средством донесения полезной информации читателю.

Интересную закономерность вывел я: если раньше нельзя было издавать, так как запрещали, то сейчас нельзя, так как разрешают. Нелогично, казалось бы, но факт. Только значение у слова «нельзя» разное.

Подобное явление не могло не вызвать честную злость у носителей той субкультуры, которая в результате всего этого вновь оказалась в своеобразной информационной блокаде, несмотря на развитие телевидения, радио, а потом и интернета.

Как раз с начала 90-х произошел новый всплеск самиздат-активности, а в молодежный лексикон (б)СССР вошла аббревиатура D.I.Y (Do It Yourself), что в переводе с английского означает «Сделай Это Сам». Естественно, смысл этой фразы, по сути своей, не отличается от древнерусского слова «самиздат». Но, так как на английском, то звучит определенно свежее.

Теперь уже не правительственные запреты, а заангажированность и попсовость макулатуры в глянцевой обложке, не пропускающей на свои страницы информацию о реальном положении неформальной сцены, стала причиной появления множества новых D.I.Y.-изданий разнообразной тематики.

В наше время на территории России ежемесячно выходят десятки и сотни музыкальных и околомузыкальных газет и журналов. Здесь можно найти все, что твоей душе или телу угодно: начиная от обзоров музыки rockabilly и заканчивая профашистскими изданиями. Всю эту D.I.Y.-литературу, кстати, можно спокойно получить по почте. Да, именно по обычной почте.

Ты, наверное, давно был уверен в том, что такой пережиток прошлого прекратил своё существование? Не дождешься! В России существует множество распространителей и даже целые дистрибьюторские сети, посредством которых вся эта печатная продукция (а также кассеты, CD, книги, видео-записи, наклейки, постеры и всякий прочий дистро-стафф) распространяется по стране и за её пределами.

На Украине со всем этим дела обстоят значительно хуже. Рок-шопов мало, дистрибьюторских сетей, скорее всего нет, хотя, не исключено, что есть дистрибьютеры-одиночки. Каждое новое явление подобного плана вполне естественно можно считать событием. Я, к примеру, за всю свою жизнь видел только лишь три украинских D.I.Y.-журнала (один из них ты держишь в руках).

В чем же причина? Я не думаю, что в отсутствии спроса. Экономическая схема «спрос порождает предложение» работает лишь в коммерческих предприятиях, а так как истинный D.I.Y. руководствуется принципами не коммерческими, а идейными, то всё это существует по другим законам. Спрос определенно есть - нет как раз предложений.

Задницей чувствую, что уже в ближайшие пару лет разнообразные музыкальные D.I.Y.-издания на Украине начнут появляться как грибы после дождя. Остается надеяться, что дождь этот не окажется кислотным, и грибы не будут с двумя шляпками или ядовитыми паразитами. Главное знай, что пока ты не сделаешь это сам, это не сделает никто.

Как сообщает нам пятый том Энциклопедии Панк-Рока под редакцией Брокгауза и Эфрона, DIY (Do It Yorself! - Сделай Сам!) - это основной принцип панк-рока, означающий его независимость (от государства, общества, шоу-бизнеса и т.д.).

Этот принцип подразумевает запись и распространение музыки, проведение концертов, издание зинов и т.д. САМОСТОЯТЕЛЬНО, без контактов с официальными структурами шоу-бизнеса.

DIY - это фундамент и внутренний стержень панк-культруры (у панк-культуры вообще хороший фундамент - www.hippy.ru), сделавший возможным ее появление и обеспечивающий ее постоянное развитие, независящее от отношения к ней социального большинства, цензуры и кого бы то ни было еще. Тех же, кто пытается играть панк-музыку и при этом поддерживать деловые отношения с крупными транснациональными (мажорными) фирмами и, более того, извлекать из этого личную материальную выгоду, истинные панки называют Sellout (продавшиеся).

Самих себя ярые приверженцы DIY, зовут не иначе, как True ( истинные, настоящие). Одним из главных апологетов DIY заслуженно считается американский фэнзин Maximum RocknRoll. При этом надо отметить, что существуют независимые лейблы, которые, как, например, небезызвестные Fat Wreck и Epitaph зарабатывают денег побольше иной мажорной фирмы, за что удостаиваются от некоторых true-панков обвинений в продажности и "непанковости".

В то же время, нельзя не сказать, что многие группы, пытающиеся создать себе репутацию непримиримых борцов с системой, не брезгуют, тем не менее, контрактами с буржуями. Например, изображающая из себя главных врагов жирных консерваторов, печально известная и всеми презираемая группа The Exploited не раз издавалась на Warner Brothers!

"И как же реализуется этот самый принцип DIY на практике?" - спросите вы, прочитав десять раз предыдущий абзац и попытавшись состроить умные физиономии. "Проще, чем вы можете себе представить!" - надменно ответим мы. Как на рубеже 70-х/80-х, так и в наши дни, люди, одержимые жаждой выплеснуть бушующую в них энергию творчества посредством играния скоростной и драйвовой музыки, создавали и создают панк-команды, репетируют в собственных гаражах, в них же записывают первые демо, издают их на собственных маленьких лейблах, на которых впоследствии будут выходить панк-группы их знакомых и соседей по району, и едут в первый тур, будучи уверены в том, что практически в каждом городе на их пути найдутся позитивные и вменяемые люди, которые напишут в своем зине рецензию на их пластинку, помогут организовать шоу и возьмут дистрибьютировать записи.

И благодаря развитой сцене, каждая панк-группа знает, что ей удастся собрать достаточно народу на свое шоу, чтобы заработать денег на дорогу до следующего города. И для всего этого никому не нужно прибегать к помощи официальных организаций, потому что панк-культура развивается исключительно благодаря активности и энтузиазму обычных людей; людей, для которых панк является неотделимой частью их жизни. В качестве примера, способного разнести в пух и прах все ваши жалкие и неубедительные возражения, мы приведем легендарную сак-кор банду Operation Ivy, которая безо всякой рекламы и поддержки в официальных средствах массовой информации ухитрилась вскоре после своего появления продать более полумиллиона пластинок!

radicalgraphics.org

архив иркутского самиздата (тексты Игоря Подшивалова)

spb-anarchists.anho.org

... мы как–то повстречали Николая Глазкова, легендарного поэта и автора неологизма самсебяиздат, как он маркировал собственные стихи, собственноручно сброшюрованные, еще в 49-м году,— с тех пор это словцо вошло в интернациональный лексикон в усеченном виде samizdat....

....Именно тогда родилась мода на квартирные выставки. От обычного показа вещей тем или иным художником в его собственной мастерской они отличались принципиально: эти выставки были коллективными, то есть крайне опасными для властей, ибо ничего так не боялись коммунисты, как единства, порождающего вождей и героев.

Именно с Лорик мы были на памятной выставке в квартире Оскара Рабина, где умещались на стенах и Плавинский, и Целков, и Краснопевцев, и Немухин, и Жарких, и сам Оскар, конечно; я тогда открыл для себя этих художников: знаменитая выставка в парке Измайлово и не менее памятная на ВДНХ, в павильоне пчеловодства, смогли состояться лишь несколькими годами позже после долгих борений с властями.

Там же, на квартире Рабина, я впервые увидел и Анатолия Зверева — он, плюясь, юродствуя и колдуя, разбрызгивая гуашь, яростно рисовал в присест портрет какой–то дамы, положив ватманский лист прямо на паркет...

Лорик же привела меня и на первую в Москве квартирную выставку концептуалистов.

Там был и черчелевский железный занавес — прямоугольный лист железа, повешенный на стенку, и рубаха Сапгира с записанными на ней сонетами, и красный насос Комара и Меламида, проживавших тогда никак не на Манхеттене, а где–то в Черемушках...

Я пытаюсь из обрывков воспоминаний, из мелькания лиц хоть отчасти воссоздать вполне карнавальный мир художественного подполья первой половины 70-х, мир, тоже навсегда канувший и потерянный, и говорит во мне не только ностальгия: такого творческого воодушевления, такого жизненного подъема России не видать еще долго.

Во всяком случае, сейчас, когда я пишу эти строки, с тех пор прошло без малого три десятилетия, но ничего подобного не повторилось...

Скажем, упомянутая концептуальная выставка происходила на квартире, которую нанимала странная молодая дама: это была дагестанская еврейка, сбежавшая из родного горного аула в Москву и жившая, разумеется, без прописки.

Представьте себе на секунду лужковскую Москву и горянку–иудейку, нетвердо говорящую по–русски, без регистрации, устраивающую на чужой квартире выставку, на которую тянется со всего города самая пестрая публика с питьем и угощением: от аспиранток–искусствоведок и англичанок–слависток до тех же хиппи и нас с Лорик.

Это был чистый и искренний праздник жизни и фантазии, бенгальски искрящий, пенящийся и бурлящий,— и всё на фоне серой и нищей кагебешной брежневской Москвы.

Праздник во время застоя, на краю бездны, в которую уж сползал многонациональный СССР, и всем в той или иной мере было внятно, что мы стоим перед лицом величественной картины гибели целой цивилизации...

Я удержался бы объяснять это творческое состояние постоянной приподнятости и готовности преступить все запреты лишь компенсацией духом недостаточности плоти, мол, с голодухи лучше пишется: художнику всегда надо столько, сколько ему надо.

Как и тем расхожим мнением, что в России, мол, лишь под прессом слежки и ссылки рождались гении: один Серебряный век опровергает такого рода соображения.

Нет–нет, как и в Серебряном веке, здесь сквозит эсхатологическое предчувствие...